Опрошенные Дмитрием Колпаковым эксперты неоднозначно оценили новеллу и ее последствия.
Фото: Дмитрий Колпаков
Сообщается, что постановление федерального кабмина о поправках в Положение о зонах охраны объектов культурного наследия, принятое еще в декабре 2024 года, коснется подземных и подводных объектов, памятных мест, некрополей, монументов и мемориальных квартир. Отныне они будут охраняться строго в своих границах, без прилегающих территорий.
Эдуард Камалетдинов, старший преподаватель института права УУНИТ по градостроительным и земельно-имущественным дисциплинам рассказал Business FM, что вчитывался в текст постановления около трех часов и не понимает, как его принятие прошло незаметно для общественности:
«Бенефициаром его, я считаю, являются строительное лобби, а основным триггером – сложности при реализации закона о комплексном развитии территорий. Объекты культурного наследия, имевшие широкие охранные зоны создавали сложности комплексному развитию территорий. И данные изменения значительно упрощают работу по КРТ, и могут создать почву для злоупотреблений, что может негативно сказаться на объектах культурного наследия. При какой-то серьезной угрозе для конкретных объектов общественность не дремлет и активно выражает мнение. К вопиющим случаем не приведет, но нужно следить, так как открывается простор для злоупотреблений».
Эксперт заметил, что нет ничего плохого в том, чтобы застраивать окрестности мемориальных кладбищ:
«Если посмотреть опыт Москвы, во многих местах сам лично видел, когда в 30-50 метрах от границы кладбища строят жилые комплексы, а менеджеры отделов продаж это позиционируют как плюс, называя это «тихие соседи». Позиционирование такое, что эта зона не будет застроена и гарантировано не испортятся видовые характеристики объекта. Но повторюсь, что дополнительные точки напряжения никому не нужны. И действительно объекты с серьезной исторической ценностью будут находиться под защитой, и на месте дуэли Лермонтова, или на Мамаевом кургане никто строительство, естественно, вести не будет».
Заместитель начальника Башкультнаследия Айнур Муслюмов поддержал появление новой редакции Положения о зонах охраны объектов культурного наследия:
«Если мы говорим о некрополях и кладбищах, которые не имеют статуса объекта культурного наследия, то требования к использованию земельного участка регулируется Земельным Кодексом, проектами планировок включенные в генплан данного населенного пункта с определенными обременения независимо от статусности».
Айнур Муслюмов пояснил, что воинские захоронения имеют свой охранный периметр, не зависящий от свежего федерального постановления.
Противники постановления отмечают, что документ ограничивает права обычных граждан на участие в сохранении культурного наследия, запрещая им выступать с инициативой разработки проектов зон охраны. Айнур Муслюмов напомнил, что зоной охраны должен заниматься либо собственник, либо орган охраны исторического наследия:
«Краеведы, историки и иные общественные деятели не считаются по требованию закона как заинтересованные лица. Они не могут подтвердить право собственности, ни основание для данной деятельности. Они могут в свободной форме предлагать органу охраны или поддерживать какую-то позицию, или выступать с мнение в ходе проведения общественного обсуждения. И органы охраны всегда рассматривают данные обращения. Но принимать решения о том, как будет использоваться данный земельный участок чужого собственника, как мы с вами можем?».
Илшат Бахшиев, кандидат исторических наук, исполняющий обязанности директора Института этнологических исследований имени Кузеева Уфимского научного центра РАН, также не увидел в новшествах опасности для объектов археологии:
«Памятники бывают разные. Если возьмем такие выраженные в рельефе, как мавзолей Тура-хана (находится в Чишминском районе – ред.) или Идрисовская пещера (в Салаватском районе – ред.), для которых очень важна видовая обзорность, в такой бы ситуации охранное зонирование пошло бы на пользу. Но надо понимать, что, если говорить о мавзолее Тура-хана – это дуальный объект, он с одной стороны памятник архитектуры, с другой – памятник археологии, и ничего не запрещает сделать для него охранную зону. С другими объектами, как, например, Мурадымовская стоянка, надо смотреть, что важно, видовой обзор или доступ? Или пещера Шульган-Таш. Каким образом определять зону охраны и границы? Может же быть прямое воздействие на предмет охраны объекта, а может косвенное. Например, в пяти километрах производят буровзрывные работы, это может оказать косвенное влияние на сохранность самого памятника. Надо исходить из специфики объекта археологического наследия, а их очень много и очень разнообразные».
Добавим, опрошенные BusinessFM эксперты полагают, что грядет либерализация правил обращений с объектами культурного наследия, но что из этого получится, покажет только время.
Может быть похоронена предвыборная идея Трампа заставить все страны мира использовать доллар во внешнеторговых расчетах
Семен Новопрудский
журналист
Ватикан — это такая же закрытая структура, как ЦК КПСС. То, что происходит за стенами, не известно никому
Сергей Иезуитов
итальянский журналист
Очень глупо считать, что бренд — это логотип. Бренд — это доверие, он формирует образ для подражания
Алексей Баженов
основатель Института развития индустрии моды Beinopen, ведущий эксперт Института развития креативных индустрий НИУ ВШЭ
В целом ситуация создается очень нервная, потому что все ожидания предшествующего периода накрываются, и мы оказываемся обратно перед ситуацией продолжающейся войны
Федор Лукьянов
председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Если у нас закроют центр Москвы, как в Европе, для обычного транспорта, тогда спрос на e-Largus появится
Павел Федоров
ведущий телеканала «Авто Плюс» автоэксперт
Динамика будет видна в течение ближайших двух-трех лет, когда фактически маркетплейсы и/или экосистемы будут контролировать 80-90% рынка всей электронной торговли в России
Фото: Дмитрий Колпаков